'Что останется от настоящих нас?..

Это была совсем не странная дружба, как считали многие. 
И ты не принимал благосклонно мое постоянное присутствие рядом, будто делая мне одолжение. 
И ты совсем не хотел пользоваться моей преданностью. 
А еще я не всегда курил и не сидел сутками напролет за играми. 
А ты не ел постоянно шоколад. 
И ты никогда не был истеричным. Эмоциональным? Да. Но не истеричным. 
Что бы ни говорили, ты умел держать себя в руках, когда того требовала ситуация. 
Ты не был взбалмошным. На самом деле все твои шаги были строго просчитанны. 
А я не был бесполезным дополнением, которое лишь следует твоим приказам. 
И ты никогда не поднимал на кого-то руку без стоящей на то причины. 
Твоя кажущаяся жестокость совсем таковой не являлась, если присмотреться получше. 
А я совсем не был замкнутым в себе мальчишкой. 
И у нас были интересы и помимо тех, что нам приписывали. 
Но ярлыки так крепко приклеились к нам, что мы навсегда такими и останемся даже в глазах будущих поколений. 
Если, конечно, кто-нибудь из них вообще будет знать о нас. 
Но если такое произойдет, знаешь, какой будет выглядеть наша история? 
Два заигравшихся подростка, решивших свергнуть нового Бога. И у каждого своя собственная странность - игры и сигареты, шоколад и оружие. А еще характеры.. Ты, конечно же, будешь настоящим истериком, поверь мне. И не важно, что ты просто больше остальных походил на нормального ребенка в своих детских проказах. Тебя будут представлять настоящим маленьким чертенком, от которого сходили с ума все учителя и воспитатели. Но никому не будет интересно знать, что на самом деле ты был у многих любимчиком как раз за свою "почти нормальность". А еще многие не поверят, что ты совсем не был задирой. Если ты дрался, то, значит, этот человек заслужил твоих тумаков. Возможно, он назвал тебя "девчонкой" или сам ударил первый. Хм, попытался ударить... 
А еще будут рассказывать страшные истории о том, как ты ненавидел того, кто всегда тебя опережал. Как ты постоянно обижал беспомощного и тихого мальчика, как кричал по поводу и без. И уж конечно не раз пытался избить его до смерти. Да кому интересна правда? О том, что ты просто старался избегать этого Ниара. И когда пришло время, ты безропотно отдал ему место наследника, зная, что не справишься в тех рамках, в которые тебя загонят. А вообще тебя уже не очень волновало место L, тебе нужна была только месть. Ну по пути можно и стать номером один... 
А еще, уверен, будут говорить о том взрыве, в котором ты получил этот ожог на пол-лица. Это прибавит твоему образу мужественности, ведь ты с детства отличался совсем не мужской красотой. Но, думаю, и это приукрасят. Пусть говорят, но я-то точно знаю, что это тебя никак не красило. Эта оплавленная кожа, которая первые месяцы просто лоскутами сходила с твоего лица - что может быть в этом привлекательного? Нет, мне не было противно или еще что-то. В конце концов, мне не было никакого дела до того, как ты выглядел. Ты оставался хорошим другом, это главное. 
Тебя будут представлять циничным и безумно эгоистичным подростком, который что-то кому-то хотел доказать. Просто интересно - а узнают ли будущее поколение о том, что поимкой пресловутого Киры они должны быть благодарны именно тебе? Это ведь ты так просто сказал, когда тебе предложили умереть - "Я думаю, я должен это сделать". Вот и всё. Никаких криков, никакой пальбы, никаких проклятий в сторону белобрысого паренька. Спокойный и тихий голос человека, который просто хочет закончить начатое. 
Но тебя запомнят другим. Ты останешься примером яркой и где-то бестолковой гениальности, уже смешивающейся с безумием. И плевать, что ты был неплохим парнем... Кому нужен гений, в котором не будет чего-то еще более особенного, чем в остальных гениях, которых в этом приюте всегда предостаточно? 
Что обо мне? Да ничего, друг. Я буду вечным рыжим спутником, который, вопреки всем законам логики и вообще разумности, будет курить круглосуточно, так же круглосуточно играя в приставки. А нет, наверно, я еще постоянно бы покупал тебе шоколад, сносил все оскорбления и выполнял роль мебели. 
И опять же неважно, что я помогал тебе по мере своих сил. И что вообще-то я был смешливым парнем, который любил иногда похабно пошутить. Правда, последняя шутка не удалась... А ведь и это тоже переврут. Будут думать, что я осознанно пошел на смерть. Как бы не так! Да, я знал, что будет опасно... Но я не думал, что эти ребята действительно расстреляют меня на центральной улице при десятках свидетелей... И если честно, я искренне верил, что и ты выкарабкаешься. 
И ведь наверняка будут придумывать, что в последние минуты я думал об играх и о праздности реальной жизни. Совем нет. Я не думал. Было просто очень больно и холодно. А потом темнота... Совсем неподходящая смерть для третьего лучшего ребенка дома Вамми. Поэтому если обо мне не забудут, её обязательно приукрасят. 
А ты, друг? Когда знаешь, что у тебя в запасе не больше минуты с того самого момента, как ты завел мотор, то совсем нет времени на то, чтобы порефлексировать. Даже когда ты увидел груду металлолома, которое когда-то было моей машиной, ты просто не имел право растекаться мыслью по древу. Ты должен был увести машину на какой-нибудь пустырь, чтобы не прихватить за собой десяток другой людей, если бы ты свалился от сердечного приступа на оживленной дороге... 
"Успел!" - уверен, это было последнее, о чем ты подумал. А потом тоже ничего благородного и красивого. Ты просто сгорел в одной машине с этой чертовой фанаткой. Тоже совсем не гениальная смерть для "номера два". Но на порядок лучше моей, не спорю. 

Что же останется от нас настоящих? Не знаю, Мэлло... 
Когда будут говорить о тебе, будут представлять невысокого, тонкого, золотоволосого парнишку с героическим шрамом на лице и отвратительным характером, и все будут уверены, что от тебя пахло шоколадом. И, возможно, моими сигаретами. 
На самом деле, ты был просто очень живым и ярким, не любящим прятать эмоции. И от тебя всегда пахло дорогой туалетной водой, а после лекарствами. Без обезболивающего ты не мог до последнего дня... 
Когда вдруг вспомнят обо мне, то будут думать о закрывшемся в мире игр парнишке, который жил только ими, сигаретами и тобой. И я даже не знаю, в каком порядке это поставят. 
Да, мне было мало дела до окружающего мира, но я никогда не отказывался повеселиться как обычный подросток. И мне нравилось твое общество, и я никогда не был мальчиком для битья. Мы были равны. Даже выполняя твои поручения, я точно знал, что ты просто доверяешь именно мне. А не потому, что я исполню любой приказ, словно пес. 
Так что же останется от нас настоящих, друг? Наверное, лишь то, что мы тоже сражались за справедливость. И что мы были рядом. Ну и конечно, что мы умерли в один день! Главное, чтобы хоть это будущим наследникам донесли точно... И, может, хоть один из них додумается послать всё это на фиг и заживет своей жизнью, наплевав на табели и буквы. 
И кто-то из них без страха назовет свое имя. Жаль, что мы не смогли. Значит, после нас даже наших собственных имен не останется... 
Только неразрывная даже временем связь - ММ. 
Надеюсь, что другим просто повезет больше. Но ты ведь всегда верил, что круг не может замкнуться, и всё рано или поздно повторяется, верно?.. 

- А ты слышал о ребятах, которые когда-то жили в этой комнате? - рыжеволосый  мальчишка сидит на полу, играя в найденную где-то в кладовке электронную игрушку. 
- Истерик и геймбой? Ага, слышал... - второй нехотя отрывается от книги, смотря на заигравшегося товарища. 
- Роджер говорит, что они были героями... Совсем как N. И у них тоже были буквы М, как и у нас с тобой. 
- И что? 
- А мы сможем стать как они? 
- Отстань, Майл, - устало отзывается светловолосый, вновь утыкаясь носом в книгу и закидывая в рот несколько орешков в глазури. - Это просто совпадение, что нам присвоили имена, начинающимися на М! А ты собираешься равняться на непонятно кого. Может, хватит думать о глупостях? 
- Да чего ты взъелся, Михаэль? И спросить нельзя.. - мальчишка обиженно фыркнул, вновь уставившись в экран, боромча уже себе под нос. - И все таки интересно.. как по-настоящему их звали...